Вернемся к пошлой и глупой «новогодней культурке». Пощелкал-таки «большую четверку» российских телеканалов, на которые не заглядывал числа с 30-го (вообще смотрю главным образом РБК и Евроньюс, потому что там четкие новости). На одной из «кнопок» – тупейшее попсовое шоу, на другом - неплохой советский фильм, на двух других – примитивнейшие постсовесткие. В любом случае – развлекаловка. И это после того, как в Магнитогорске погибло почти сорок человек, а о причинах этого явно говорят явно меньше, чем надо. Да вырубить надо было все эти шоу и «кинца» уже с утра первого дня гражданского года – и хотя бы ради траура заменить на что-то побуждающее думать и на настоящую музыку. Не все же лежат мордой в салате, а кому-то умный контент и настоящее искусство помогут из салата подняться.
Вот что сказал про эту «культурку» РИА ФАН: «Надеюсь, что рано или поздно у власти в России будут по-настоящему верующие люди, и они отменят не только «культ «Иронии судьбы», но и само празднование Нового года в том виде, в котором оно происходит в нашей стране. Я считаю этот праздник совершенно ложным. Он наполнен безвкусицей, попсовым, абсолютно пустым развлекательным контентом.
Этот праздник омерзителен», потому что для очень многих людей — и это заметно по тем, кого можно встретить на улице — Новый год является поводом для пьянства и обжорства. В советские годы Новый год все-таки еще был более-менее культурно возвышенным. А в 90-е превратился в торжество попсы, пустой и развратной - если не телесно, то духовно. В таком формате общенародного застолья у телевизора Новый год чужд всем странам христианской культуры. Это советский и постсоветский феномен. Даже в прошедших через период социализма странах Центральной и Восточной Европы он малозаметен по сравнению с Рождеством.
Да, 1 января на Западе — выходной день. Иногда он сопровождается фейерверками и небольшими телесюжетами, но делать из него двух- или трехдневный марафон торжествующей попсы нигде не принято, кроме постсоветского пространства. Да и то не везде. Кое-где от этих гадких и ложных традиций отказались, например, в странах Прибалтики или Средней Азии.
Уже в юные годы чувствовал отвращение к этой традиции, как и ко всей существующей в те годы псевдокультуре — что западной, что советской. И очень печально, что почти за 30 лет постсоветской жизни не придумали ничего более благородного, серьезного, вдумчивого, чем повторение одних и тех же фильмов и бесконечных «голубых огоньков» с шитыми-перешитыми физиономиями так называемых звезд, зачастую еще советского происхождения.
Как в подобного рода случаях реагировал покойный митрополит Питирим (Нечаев), человек безупречного вкуса: «Тьфу!» Вот это — единственная эмоция, которая у меня возникает от того, что в эти дни происходит на телеэкранах, в магазинах и так далее.
Расценивать заявление Владимира Легойды как официальную позицию Церкви не стоит, потому что это понятие сегодня устарело. Формат официального заявления Церкви — это пережиток тех времен, когда каждое слово надо было согласовывать либо с церковным начальником, либо с какими-то светскими инстанциями. Возврата к этим временам определенно нет и быть не может. Когда я возглавлял синодальное учреждение, я никогда не настаивал на том, что озвученная мной позиция является официальной. Можно сказать, что системно выработанные патриархом и Синодом документы являются официальными — в отличие от проповеди патриарха, которая является его личным мнением.
Вес высказывания зависит от двух вещей: от авторитета автора и самое главное, от совпадения с тем, что думает и как себя ощущает Церковь. Не церковная бюрократия, не только она, а те активные верующие люди, которые ходят в храмы, наши священнослужители и монашествующие.
В этом смысле позиция владыки Марка является более церковной. И дело не в том, что он возглавляет синодальное учреждение, а в том, что так, как он, думают очень многие священники, подавляющее большинство монашествующих, большинство активных прихожан — не полуверующих, а настоящих христиан. По поводу «Иронии судьбы» высказывались и раньше многие пастыри и активные миряне. И оценки были отрицательные — с разной степенью умеренности.
https://riafan.ru/1137670-etot-prazdnik-omerzitelen-v..
https://vk.com/feed?w=wall352520495_79289
про новый год, как оно есть на самом деле.
Как-то я хотел пояснить своим студентам смысл современного празднования нового года и предложил им отличную затею: отпраздновать его в приемнике городской клинической больницы. Пятерым эта идея понравилась. В полночь еще было относительно тихо, студенты даже выпили шампанского, и через полчаса хотели было заскучать, но тут все началось.
В больницу со всех сторон стали подъезжать скорые, на которые везли обмороженных, выпавших из окна, обожженных петардами людей, с пищевыми и алкогольными отравлениями. Привозили людей с выбитыми глазами, сломанными ребрами, изнасилованных девушек.
Приемник наполнился алкогольными миазмами, криками и руганью. Одна из моих студенток, не выдержав всех этих криков и крови, убежала домой. Оставшиеся четверо сидели как обмороженные. Они чувствовали себя на войне, где подвозят бойцов с поля боя.
Апофеозом стал молодой человек с несколькими ножевыми ранениями в живот и грудь. Молодой доктор суетился и попросил одного из моих студентов подержать салфетку на груди, потому что из раны тоненьким фонтанчиком била кровь, видимо повредили какую-то артерию.
Студент встал, подошел, и прижал ладонью тряпку, из которой сочилась кровь. Доктор поправил его руку на салфетке в нужном месте, а сам побежал за реаниматологами. Студент смотрел как между пальцами у него сочится теплая, живая еще кровь. Раненый вдруг пришел в себя, посмотрел на бледного студента и пьяно улыбнулся ему с благодарностью: "С новым годом, братан!" - это один из комментариев в ВК.