Прошло полвека с тех пор, как наши края были освобождены от немецко-фа-шистских захватчиков. Но в памяти очевидцев ещё живы события того времени. Так услышав мою просьбу рассказать об оккупации Ольга Сергеевна Альмашова, вздохнув, сказала: "Сколько нами пережито", - и начала свой рассказ.

Во время войны я с семьей жила в посёлке Аварийном. Когда жители узнали о том, что немцы приближаются, началась поспешная эвакуация. Из посёлка ушли все те, кому грозила неминуемая гибель, если фашисты займут населенный пункт. Среди них был мой муж и ещё трое мужчин: Коротких, Елисеев и Лесняков. Все четверо - горняки.

Они пошли в сторону Упёртовки, но не успели выехать и остались в одном из лесов. Фашисты обшарили все окрестности, но нашим мужчинам повезло, и, переждав несколько дней, они решили вернуться домой.

Но лишь только они вошли в посёлок, как их сразу же выдала одна из местных жительниц. Причём её поведение было совершенно не понятным, потому что в армии находились два её сына и муж.

Мужа и его товарищей долго держали в полицейском участке, а потом решили расстрелять. Но один из полицейских вывел их из участка через крышу туалета.

Горняки вынуждены были до прихода нашей армии прятаться в шурфе шахты н 63 (сейчас там находится кладбище). Ночью я вместе с женами других тайком выходила из поселка, чтобы передать продовольствие и курево.

Особенно мне запомнилось то, как немцы входили в посёлок. Они шли со стороны Товаркова. Их было столько, что поле, по которому они двигались, казалось черным.

Естественно, всех разместили по квартирам. У нас в доме "стоял" пожилой немец. Он часто вспоминал свой дом и говорил о том, что ему эта война... совершенно не нужна, что он не хочет убивать людей. С нам он обходился вежливо, делился продуктами.

Особенно зверствовали в посёлке полицаи, которых набирали из местных жителей. Они постоянно без всякой причины грозились расстрелом. Однажды меня встретили двое. А тогда с обувью было тяжело. На мне же были новые валенки. Полицаи, приставив оружие, потребовали снять их, на что я ответила, что лучше умереть. Почему-то не было никакого страха перед смертью, хотя мне тогда было только тридцать с небольшим.

Помню тот радостный день, когда в посёлок вошла наша армия. Перед наступлением наши летчики обстреляли посёлок, и попали в гараж, где находились баллоны с кислородом. Баллоны начали один за другим взрываться, а немцы, наверное, думали, что это стреляют русские, начали поспешно уходить. Кто уезжал на машинах, кто на лошадях, побросав все свои орудия.

Наши пришли вовремя. Как потом говорили в поселке, немцы решили повесить на следующий дань 25 жителей. Но не успели.

Все же они причинили не мало вреда: сожгли все сараи, где хранились вещи, подожгли город. Спасли мы только то, что одели на себя, да кое-что из домашней утвари.