Русскую культуру невозможно представить без всего, что дал ей мир дворянской усадьбы, с его неповторимым укладом жизни, где переплетались наслаждения прелестью природы и хозяйственные заботы, эстетические удовольствия и интеллектуальные занятия, многолюдные празднества и тесное семейное общение.

Множество различных искусств соединялось, чтобы создать целостный усадебный ансамбль: архитектура, паркостроение, живопись, декоративно-прикладное искусство, скульптура, поэзия, музыка, театр.

Сколько их, усадеб было в России? Тысячи! А сколько их осталось? Судьба русской усадьбы - горькая. Редко какой повезло - не сожгли, не разграбили, не превратили в склад или в "присутственное место" для новых чиновников. Не миновала этой участи и Богородицкая усадьба: дворец графов Бобринских использовался сначала под художественные классы, затем как санаторий, а флигели и башню вовсе стерли с лица земли; наконец очередь дошла и до дворца - он был взорван в 1941 году. Правда последнюю потеряю приходится списывать на войну.

Конечно былого не вернуть. Можно реставрировать дворец, жизнь реставрировать нельзя. Пусть будет новая. А новая жизнь - это музей, святой долг которого уберечь от забвения то немногое, что сохранилось до наших дней.

К чести Богородицкого музея, он делает всё возможное, чтобы горожане помнили и не забывали свою родную историю, культуру. Именно в нашем музее впервые было увековечено имя А.Т.Болотова, возраждаются традиции дома Бобринских, и именно в нашем музее создана единственная в стране экспозиция посвященная творчеству И.Е.Старова, выдающегося архитектора эпохи Екатерины II, автора Богородицкого дворца.

5 февраля наступившего (1994 А.Е.) года Ивану Егоровичу Старову исполнится 250 лет.

Старов стоял у истоков русского классицизма. Но в своём творчестве он ушёл дальше своего времени. На общем уровне архитектуры второй половины XVIII века стиль произведений старова выглядел достаточно революционным. Недаром знаток искусства И.Э.Грабарь относил его к александровской эпохе. Особая заслуга Старова в том, что он привнёс в своё понимание загородного дома в усадебную архитектуру, более удобного и рационального оказав тем самым значительное влияние на усадебное строительство в целом.

Творческая манера Старова надолго определила архитектурные вкусы Екатерины II и её приближенных. Он выполнял заказы самых именитых своих современников: князей Г.А.Потемкина и Гагариных, графа Г.А.Орлова, а знаменитый Таврический дворец оказался в числе двадцати лучших дворцов Европы: иностранцы, приезжавшие в Петербург, считали своей обязанностью посетить его; интерьеры Таврического дворца восхищали Наполеона и некоторые из них послужили образцом при строительстве загородного дворца близ Парижа для сына французского императора.

Тем не менее, имя Старова почти на 100 лет оказалось забытым.

Связано это с изменением вкусов в архитектуре. Классицизм с его строгими и лаконичными формами перестал удовлетворять заказчиков, приевшиеся архитектурные приёмы стали вызывать насмешки, если не отвращение.

Поэтому неудивительно, что вместе с классицистической архитектурой стал пропадать интерес и к её создателям. На смену пришла новая архитектура, удовлетворявшая любые вкусы.

Переоценка старого искусства наступила только в конце прошлого столетия благодаря деятельности творческого объединения "Мир искусства". Вернулись из забвения многие имена. Была возвращена былая слава и Старову. Однако большинство из его построек ещё долго приписывали другим архитекторам, либо обозначали как проект "неизвестного дома", так как некоторые свои проекты Старов не подписывал, либо они терялись в личных архивах.

Долгое время не могли установить автора и Богородицкого дворца. Первоначально его связывали с именем Растрелли. Известный вначале XX века искусствовед Н.Н.Врангель считал, что дворец "строился по чертежам самого Болотова, который был как известно художник-любитель". Все мы знаем, "Записки" Болотова, в которых с протокольной точностью описан почти каждый день из жизни их автора. Поэтому можно предположить, что мемуары Болотова могли дать исчерпывающие ответы на все вопросы, связанные с историей строительства ансамбля. Однако все оказалось совсем не так. Болотов даже ни разу не назвал имени архитектора, хотя фамилии любых других людей, с кем бы ему не приходилось общаться по долгу службы, он всегда называл. Более того, он решил, что проект был создан самой императрицей.

Таким образом, единственный свидетель, оставивший воспоминания об истории Богородицкой усадьбы XVIII века, сам не знал, кто был автором проекта дворца.

Впервые стало известно в 1910 году, когда И.Э.Грабарь обнаружил у графа А.А.Бобринского в Петербурге чертежи Богородицкого дворца, подписанные рукой Старова, и частично опубликовал их в своём знаменитом многотомном труде "История русского искусства". Дальнейшая судьба этих чертежей неизвестна. В личном фонде графов Бобринских, хранящемся в Архиве древних актов в Москве, их не оказалось; в архивах Петербурга их тоже нет, что наводит на мысль о существовании особого богородицкого архива. Князь С.М.Голицын в книге "Записки уцелевшего" (М., 1990) описал момент вскрытия большевиками в 1918 году одного из помещений башни-колокольни в Богородицке, в котором "оказался хозяйственный графский архив со времен Болотова. Толстые приходно-расходные книги, раскрашенные планы на полотняной кальке, покоились наверное, сотню лет". По свидетельству автора, эти планы и обрезанный сафьян с переплётов книг доведённые до нищеты бывшие хозяева имения кипятили и делали из них платки, пеленки, бумажники, продав которые спасали себя от голодной смерти.

Так погиб архив. А те крупицы, которые разбросаны по архивам Москвы и С-Петербурга, к сожалению, не дают возможности восстановить прошлое Богородицка с желаемой достоверностью.

Не изучена в полном объёме и биография Старова, в чём причиной - недостаточное количество документов, дошедших до нас. Но главное в том, что многие его произведения сохранились. Именно они являются свидетелями его творческого гения. Среди них - Таврический дворец и Троицкий собор Александро-Невской лавры в Петербурге, загородные дворцы в Тайцах и Сиворицах (под Петербургом), Никольском-Гагарине (под Москвой), Богородицкий собор в Казани, собор в Николаеве. Но многое из построенного Старовым погибло: уникальный архитектурный ансамбль на мызе Пелла под Петербургом уничтожен мстительным Павлом I, Бобриковский дворец не был достроен и разобран Бобринскими, великолепная колокольня в Никольском и дача Демидовых на Петергофской дороге взорваны фашистами. В этом списке был и Богородицкий дворец. Но его судьба оказалась счастливее многих сохранившихся построек Старова. Возродившись из руин, он стал музеем, хранящим память о великом зодчем. Для самого Старова Богородицкий дворец стал началом его творческого пути. Здесь были заложены основы его мастерства и выработался тот, особый, присущий только Старову, архитектурный образ, который вот уже на протяжении двухсот лет пленяет своей благородной простотой.