Проблема формирования личности в условиях поликультурной среды - одно из приоритетных направлений современной педагогической науки (А.Г. Бермус, В.П. Борисенков, А.М. Буттаева, О.А. Грива, Н. Иванова, М.Н. Кузьмин, В.В. Макаев, З.А. Малькова, И.В. Мнацаканян, Л.Р. Садыкова, Л.Л. Супрунова, М.Г. Тайчинов). Однако поликультурная педагогика как таковая существует уже не одно столетие.

Многие выдающиеся исторические личности России стали таковыми именно в силу воспитания и образования в поликультурной среде. Таким человеком был яркий представитель русского Просвещения – Андрей Тимофеевич Болотов – философ, мемуарист, педагог-практик и детский писатель, обладавший уникальной системой педагогических взглядов.

Существуют публикации, посвященные личности А.Т. Болотова (А.П. Бердышев, Ю.В. Беспалова, Е.Н. Перкин, И.В. Щеблыгина). Исследователи сходятся во мнении, что это был человек выдающихся личностных качеств, твёрдой нравственной позиции, особой жизненной философии, совместивший в своём сознании искреннюю приверженность Православной вере и идеалам Просвещения. Однако его личность не рассматривалась прежде как продукт воздействия множества компонентов особой неоднородной поликультурной среды.

Обратившись к мемуарам Андрея Тимофеевича [1] мы можем заметить, что его юные годы прошли в постоянно меняющейся обстановке, между людьми разных национальностей, нравов и обычаев. Рассмотрим составляющие той среды, в которой рос и воспитывался Андрей.

Первый компонент – патриархальный быт небогатой дворянской семьи и пребывание в деревне. В детстве Андрею нередко приходилось жить в имении под присмотром матери, а после её смерти и «самому себе хозяином». Окружающие следовали православным обрядам и сложившимся в народе обычаям, мальчик находился под непосредственным влиянием крестьянской культуры: кроме родителей в воспитании ребёнка принимали участи крепостные няня и дядька, Андрей участвовал во всех сельских увеселениях, тесно общался с крепостными, как с детьми, так и со взрослыми, принимал участие в их играх и забавах.

Второй компонент – быт и нравы европейски образованной курляндской дворянской семьи Неттельгорст, в которой Андрею пришлось жить около года. Мальчик был погружён в совершенно новую социально-культурную среду, следовал всем правилам дома, получил первое представление о жизни немецких дворян, а также заметил в себе склонность к наукам и искусствам, которая продолжалась всю его последующую жизнь.

Третий компонент - проживание и обучение во французском пансионе. Старичок-француз г. Ферре с супругой содержали пансион для дворянских детей. Обучением двенадцати мальчиков занимался сам Ферре и его старший сын, а также случайный немец, приглашённый им для преподавания географии.

Четвёртый компонент – пребывание в доме дяди – г. Арсеньева, где Андрей получил начальное представление о зарождающейся тогда светской жизни дворян с «упражнениями в разных и умных разговорах», «танцованием» и игранием в карты.

Пятый компонент - языковая среда: нередко случалось так, что иностранцы занимающиеся обучением Андрея не владели русским языком, следовательно ребёнку приходилось обучаться наукам на языке педагога. Так было в доме генерала Маслова в Санкт-Петербурге, где ребёнок учился у француза г. Лаписа французскому языку на французском, причём учитель «не умел ни одного слова по-русски». Так было и в Курляндии на мызе г. Неттельгорста, где в доме хозяина никто не говорил по-русски, и следовательно Андрею пришлось общаться со всеми только на немецком, а с учителем-саксонцем и на французском языке.

Шестой компонент – армейская жизнь. С 5 лет Андрей почти безотрывно находился в полку отца в западных территориях Российской Империи. Это обусловило постоянное общение с сослуживцами отца, многие из которых были иноземцами, а также с местными жителями - курляндцами, латышами, немцами и пр. С 16 лет Андрей исполнял действительную службу в том же полку. Офицеров распределяли на постой в дома местных жителей: мелкопоместных дворян, а иногда и простых крестьян. Болотов, с детства сохранивший уважение к чужой культуре и почтение к обычаям, традициям и образу жизни иноземцев, легко уживался с теми с другими и не без пользы для себя: когда материальной, а когда и образовательной – он совершенствовал свои знания и умения в области немецкого языка.

Седьмой компонент – пребывание А.Т. Болотова в Кёнигсберге. И.В. Щеблыгина отмечает: «Для Болотова годы, проведённые в Кёнигсберге, были особенно плодотворными для формирования его личности, философских и нравственных идеалов… он имел возможность приобщиться к достижениям западноевропейской науки и культуры». Здесь он познакомился с трудами философов И.А. Гофмана, И.Г. Зульцера, Х.А. Крузиуса и др., которые легли в основу его собственной философии.

Таким образом, мы делаем вывод о том, что результатом воздействия той особой неоднородной и переменчивой поликультурной среды стала неординарность личности А.Т. Болотова, способного жить в мире и согласии с самим собой и со всеми людьми встречавшимися на его жизненном пути.

Литература:
1. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. 1737-1796: В 2-х т. – Тула: Приок. кн. изд-во, 1988.
2. И.В. Щеблыгина. А.Т. Болотов в Кёнигсберге // Вестник Московского университета. Серия 8. История. – 1995. - № 3. – С. 68.